ХабаровскЧью сторону выбрать зависит от тебя, здесь приходится ориентироваться только на собственные предпочтения, так как в большинстве случаев обе стороны частично правы. А тебя я просто не отпущу туда ОДНУ - он говорил это с такой мягкостью, с которой просто никто с ней раньше не говорил. Пашка какими-то нежными глазами глядел ей в глаза и взял её за руку. Ксения отстранилась, но он тихо сказал:- Давай грустными стихами испишем обои. Хочешь, я буду твоим Эмо - Боем? Ксения смотрела на него таким взглядом. Пашка просто прикоснулся к её губам. И девушка резко его обняла, Пашка обнимал её, и Ксения чувствовала, как бешено, бьется его мальчишеское сердце. Парень ничего не говорил, он молчал и не хотел ничего говорить. Это было сильнее него, чувство, зарождающееся в его душе, было сильнее. Пашка посмотрел на неё своими большими, зелёными глазами и осторожно прикоснулся к её губам. -Что ты делаешь? - спросила Ксения. - Знаешь, до тебя я не знал, что такое страдание для таких, как я эмо больше, чем музыка, чем одежда. Они закрываются в себе, рефлектируют и пишут стихи в дневниках. Они разочаровываются в любви, теряют надежду и режут себе вены. Их много. Но зачем им это эмо? Да. Я такой. Я эмоционален. Моё эмо это только моё ЭМО. Вот бывает - так тихо сказал Он. Ветер всегда любил здесь бродить, а дождь лил, не переставая. А она так часто сидела на крыше и смотрела за приключениями ветра и за слезами дождя. Она была одна, но почему-то это не было ей в тягость. Ей вообще ничего не было в тягость, кроме одного. Но это одно было её единственным счастьем, но и это единственное так тяготило её. Однажды она наткнулась на ребят из ее университета. Они ненавидели ее, она пыталась не попадаться им на глаза, хотя ей было все равно, если еще одно гадкое слово будет сказано в ее адрес. Пашка видел это, он подошёл и просто, взяв её за руку, увёл. Теперь просто они снова сидели на крыше. Пашка улыбался и гладил её по волосам: -Я понимаю. Ты меня никогда не полюбишь, просто потому что я эмо. Я знаю это, но просто разреши мне видеть тебя и быть рядом. Клянусь, я ни о чём не буду тебя спрашивать. Ты никогда не услышишь упрёков и плохих слов. Я ПРОСТО БУДУ РЯДОМ - С этими словами слёзы показались в его глазах Маленький эмо. Ему всего 18...У него шрамы на запястьях, у него снэпы на руках, чтобы скрывать шрамы, у него самые красивые глаза. Он грустит и плачет. Он ходит на эмо - концерты и стоит один в зале, ни на кого не обращая внимания. Мальчишка, который в последние недели был один. Который был никому не нужен. Его чёрно-розовый шарфик. Его кеды с причудливыми шнурками, его балахон, его чёлка, меллированная и немножко выкрашенная в красный. Это всё его ЭМО 18-тилетнего мальчишки Нет, эмо это не мачо, они маленькие, стеснительные, любят сами себя сверху фотографировать, они не стиляжные, они замкнутые и скованные. Если конечно, они Настоящие ЭМО. Если их обижают, им становится страшно, они плачут и убегают. Пашка был таким. Но он понимал, что влюбился, он не часто влюблялся, хоть и был влюбчивым мальчиком. А эта Девушка его чем-то зацепила. И он ей тоже нравился. Они сидели в беседке на прудах. Так беспечно обнимали друг друга и целовались. Впервые за всё то время ОНА поняла, что теперь не одна. У неё был Эмо - бой её мальчик. Мальчик с такими милыми глазками и безумно красивой внешностью эмо, но Ксения на это не смотрела. Она глядела в душу. А его сердце её любило. Они летели как будто птицы, только манила их земля. Это было так странно. Они друг друга просто нашли. Это была любовь. Такое нежное чувство. Ксения однажды сказала ему: - После долгих страданий наступает радость, счастье. Я чувствую, оно рядом, оно близко. Я не могу почувствовать счастье с другими, только с тобой. Я знаю, что-то скоро обязательно произойдет, что изменит мою жизнь. Я надеюсь, это изменение будет действительно связано с тобой. Просто я боюсь тебя потерять. Если тебя не станет - я умру. Я думала, меня больше ничто не держит в этой жизни, но я ошиблась. Меня держишь ТЫ, и это хорошо. Я люблю тебя просто, потому что ты есть.
Ты сделал мою мрачную жизнь совершенно иной. Паша просто обнял её и тихо прошептал: -Всё хорошо, я тебя не оставлю никогда. Я знаю, я могу или лететь или разбиться. Иначе никак нельзя, просто, когда я тебя впервые увидел, я многое понял, и всё. Ты меня очаровала. Они были вместе друг для друга предназначены. Но однажды её друзья-готы увидели её с Пашкой, и всё поняли. Эмо Готу не товарищ. Что теперь делать? Появившись на сборе, Ксения не поняла, почему теперь на неё смотрят по-другому. Наконец один из Готов, её друг Антуан, сказал: - Ты знаешь, мы не любим этих плакс, но ты встречаешься с Эмо. Он тебя любит. А ты влюбилась в него, и это ничем не исправишь. Чёрно-розовые шмотки либо ты расстаёшься с ним, просто брось эти эмо - сопли и иди на кладбище тогда уходи от нас -Но я - она не успела. Теперь осталась ещё более одинокой. Казалось, я могу что-то исправить, но уже нет, к сожалению нет. Серое, затянутое тучами, небо. Тучи, сливаясь, между собой в караван, образуют на небе темный, бездонный, направленный вверх, овраг. В котором можно потеряться навсегда. Эта серость, с каждой секундой, затягивает твою раненную душу все глубже и глубже. Скажи, зачем им знать кто ты? Они - серая масса как стадо, которым абсолютно наплевать на твои боль и страдания Ты медленно идешь по городу, не на их взгляды никакого внимания. На улице - серо и зябко Постепенно начинающийся мелкий дождь, со временем перерастает в ливень, смешанный с большими хлопьями снега. На миг, остановившись, ты вдыхаешь в свои легкие потоки свежего воздуха, внутри таятся боль, и обида Тебе совершенно не хочется жить. Снова грусть. Зачем же жить? Когда тебя все в этом мире ненавидят? Скажи, Дождь прекращается или это просто, кажется. И на землю, грациозно кружась и вальсируя в воздухе, плавно летят крупные белоснежные хлопья снега, опускаясь на волосы и, застывая в идиллической картинке, Ты протягиваешь руку к небу и, на нее, кружась, ложатся снежинки одна за другой, медленно летят от тепла твоей руки, превращаясь в воду, стекают промеж пальцев, капая на землю. Я медленно шла по улице, была одета в чёрное, на мне длинная юбка до самой земли, сапожки, чёрная кофта с длинными, расклешёнными рукавами, сверху свитер с молнией, чёрный. На мне крест из чистого серебра, в ушах наушники, а там звучит музыка. Она маленькая, она просто молчит, хотя ещё 3 минуты назад, может, знала, что сказать, почему всё так? Не потеряй его. Ксения шла и плакала. У неё есть только Пашка, мальчик, который её любит и ждёт, всем сердцем любит. Она бежит к нему и обнимает Его Пашка понимает, что из-за него её погнали со сбора готов. Теперь у неё совсем одиночество в глазах и в её жизни. Она одинока. Но не с ним, с ним. Не одинока. Она гуляла с ним. Просто гуляла и думала о жизни. Пашка сказал: -Знаешь, мне никто не нужен кроме тебя, если ты умрёшь, я умру тоже. Просто умру и всё. Нет для меня ничего, а ты - мой смысл жизни. Ксюша целовала его горячие губы и обнимала, слушая, как его сердце стучит. Но так получилось, однажды скинхэды шли за ней, она не заметила, потому что скорей хотела добраться к Пашке, он ждал её дома. Они настигли ее возле парка. На этот раз их издевательства зашли слишком далеко. Они рвали одежду девочке. Она просто не дошла к Пашке, Они били и пинали ее, рвали ее одежду. Ей было больно, слезы текли по ее лицу, но она не проронила ни звука. Она не обращала внимания на боль и слезы текли лишь потому, что она не понимала за что?, чем она это заслужила? Вскоре она потеряла сознание, они увидели это и не знали, что с ней делать. Один заметил, и сказал: -А девчонка-то симпатичная Ксюша тихо пошевелилась и произнесла имя: -Паша. -Мразь Ещё и силёнок набралась говорить Молчать, падла - а - а - а Они пинали её так сильно, что девушка уже не ощущала боли, просто плача тихо стонала и всё. Когда же она окончательно лишилась чувств, скинхэды сорвали с неё крестик и вымазали его в крови, бросив на асфальт: -Сука-это были их последние слова.
Пашка ждал, но Ксения не пришла. Он вышел и пошёл по направлению в парк, среди деревьев он заметил блеска маленького, серебряного крестика - Это же её Крестик- Пашка кинулся туда и увидел её. Она ещё дышала, но слабо, ей было очень больно. Она не могла пошевелиться. Все ее тело болело. Она была рада, впервые за все время, потому что знала, что Пашка обнимает её. -Моя девочка ну что ты? Ксю Боже, кто это сделал?...Ксю тихо, сквозь слёзы, прошептал он, прижимая её к себе. Ещё одна свеча догорела, Закончен ещё один путь. Тоска, тоска без предела, Лечь и тихонько уснуть. - Он плакал, ему было больнее всего понимать, что он не успел её спасти. Просто не успел. Пашка обнимал, целовал её бледные губы, а она спросила: -Пашенька, что как же ты? - Так знаю, будет со мной. Всю печаль мою сокроет Тяжёлой крышкой гробовой Могильщик и землёю зароет - тихо сказал Пашка, целуя её последний раз. Пашка тихо плакал. Она умерла так спокойно просто, среди этого жестокого мира никто даже и не вспомнил бы о маленьком Эмо и его девочке - Готке, которая оставила этот мир сегодня ночью. Пашка тихо сидел и плакал, держа Ксюшу на руках, он опустил голову к её груди и зарыдал в голос. Горячие слёзы, вырвавшиеся из груди эмо - боя. Его никто больше не будет любить так, как она. Его маленькая девочка. Она лежала, закрыв глаза. Крестик Пашка сжимал в руке, обнимал Ксюшу и не мог понять, почему люди такие злые? Он поднял её и понёс к себе. Его родителей нет дома. Он положил девочку на кровать, осторожно вытер все следы крови с её тела, рук, её нежного личика. Потом достал из шкафа чёрное, шёлковое платье, которое они тогда увидели вместе, но которое он хотел ей подарить. Он одел её в это платье, положил ей на грудь 2 розы белого цвета, сложил её руки на груди и мягко её поцеловал с нежностью. Паша плакал. После этого он долго смотрел на красивую Ксюшу. Она была так хороша, словно и не мёртвая вовсе. В последний раз он погладил её по щеке, затем написал записку родителям, из шкафа достал пистолет, зарядил его, припал на коленях перед Ксюшей и, приставив пистолет к виску, выстрелил…Подпись автораЯ слышу твой шёпот,а ты не слышишь меня,даже если я кричу...
...
капец...
та да...капец...удивляешся иногда насколько есть жестокие люди...особенно вот такие стыки между разными, так сказать "культами"...видела такое своими глазами, и не раз...страшно смотреть...и просто не понимаю...
я тоже...
это очень страшно...
плак :(
субкультуры,выдуманная вражда...одни сплошные понты друг перед другом
это все фигня эти стыки между субкультурами...когда-нибудь(я оч сильно на это надеюсь)все эт поймут...просто правда есть много людей, которые находят себе компанию именно в этой субкультуре, боизких по духу людей...но вот нафига воевать с другими?.мне эт напоминает детский сад, войнушку...ну максимум началку...ну если ты себя считаешь кем-то, то тогда уж нада понимать,что все вольны делать именно СВОЙ выбор и нефиг их в этом упрекать...
О, Боже Слезы градом, а внутри только один вопрос: ПОЧЕМУ?
И пыталась уловить суть но мне очень мешало розделение...История хорошая очень но ее тежело понять...
Люди, я, конечно, все понимаю, но нафига опять на скинов-то пургу гнать?Конец рассказа из области фантастики: не знаю ни одного скина, который тронул бы белого человека хоть пальцем просто так, а тем более забил до смерти(если только это не была самооборона).Далее. Вот уж большой героизм-застрелиться. Воистину. У меня тоже жизнь тяжелая была. И что? Почему я не застрелилась? Почему я с крыши не бросилась? Поверьте, самоубийство героя совсем не доказывает его ранимость и романтичность, оно доказывает его внутреннюю слабость. Куда трогательнее это закончилось бы, если бы он жил и сделал что-нибудь, что бы почтить память любимой. Но нет. Он самоубился сам.
про внутреннюю слабость я бы поспорил.совершить самоубийство, зная, как невыносимо больно будет всем родным и близким, - сильный поступок.
Кирилл, согласна полностью. Совершить самоубийство совсем не так легко, как кажется. Для этого нужна как минимум решимость, а она есть часть силы
гг надо сделать всего 1 шаг...)
Ой) Точнее не надо...))))
Рассказик красивый, но не правдивый Ну или же Скины не настоящие. Я общалась с ними У них свои убеждения, но они люди. Как и другие культуры. A нa убийство способны только твaри, мрaзи и подонки, которые должны сaмоунижтожaться и гореть в aду
