Другой маршрут

Как говорит мой лучший друг: “Помнишь день, когда мне страшно не везло? Так вот следующий был ещё хуже”. Нет, разумеется, сегодняшний день был вряд ли чем-то особенным, но я знавал дни и получше. То есть мне, конечно, не везло с самого утра, - как всегда, как бывало уже не раз, Элизабет ушла навсегда, хлопнула дверью, пока я ещё лежал в постели, и, разумеется, никакого тебе завтрака, а когда я захотел закурить с расстройства, то обнаружил, что последние пол-пачки она забрала с собой - пол-пачки моих - не “наших” - моих сигарет она забрала с собой, когда в очередной раз ушла от меня навсегда. О, Господи Да я бы рад был, если б так оно и было, но, скорее всего, сегодня же вечером мне придётся изображать на лице искреннюю радость по поводу её возвращения и т.п. Я порой ненавижу себя за малодушие, за эту идиотскую привычку - что-то сродни робости. Ах, как я бываю смел в одиночку, наедине с собой или во время кинофильма - там я холодный и капельку циничный герой, принимающий решения быстро и единственно верные. Ах, если бы сохранить это прекрасное состояние для встречи с тем, кому необходимо ответить “нет”, или, напротив, “да”, или - “девушка, разрешите с вами познакомиться” - так?Короче, везения не было с самого моего пробуждения. Стоит ли поэтому объяснять, что на поиски носков я потратил столько же времени, сколько на завязывание галстука, а на чистку ботинок - столько, сколько на кофе, и если к этому прибавить ожидание автобуса, вы узнаете, на сколько я опоздал на работу. Шеф мой в командировке, но лучше бы я с ним столкнулся на лестнице, чем с коллегой Карпински. Это ужасно. Наверняка старая лиса поставит ещё одну зарубку на прикладе своего автомата - автоматической ручки, а на ближайшем собрании - о - я узнаю о себе и своих коллегах всё - это называется “борьба за качество работы, гл.№ 3, п.5 “Инициатива снизу”. В бойскаутах мы просто били за это по башке, а вот сейчас я стою и улыбаюсь, развожу руками и закатываю глаза; мой вид можно интерпретировать от банального “транспорт, пробка” до наисложнейшего “шерше ля фам” и т.п. Нет - это не самый удачный день. Остаётся только постараться не умереть.Кроме шуток - мне бы хотелось ввести в трудовое законодательство пункт, по которому работника, если ему с утра не везёт и настроение у него соответственное - отпускать, или даже прогонять домой. На работе от него в такой день всё равно одни убытки.Это не самый лучший день в моей жизни. Так и есть - неудачи преследовали меня. Я собирался пораньше уйти с работы, чтобы попасть на вечернюю службу в Собор Святой Троицы, но вместо этого провозился с одним тупоголовым клиентом, причём он так ни на что и не решился и ушёл с фразой “я загляну к вам завтра”, как бы обрекая меня на ещё один подобный денёк. Вот бы познакомить их с Элизабет - славная бы вышла парочкаЗанятый всякой ерундой, я не ходил обедать, и к концу дня понял, что мне необходимо поплотнее поужинать - дома я вряд ли могу себе позволить что-то подобное, и двинулся в кафе на углу, где и просидел последующий час - полчаса за обедом и полчаса за кофе с газетой, где на одну хорошую новость приходилось по пяти плохих, и лучше бы мне её не читать.Я вышел из кафе с чуть поправленным настроением - по крайней мере, сытым, но, дойдя до остановки, понял, что мои неприятности вовсе не закончены - начал накрапывать дождь, как всегда бывает, когда выходишь из дома без зонта. Меня утешало то, что мой автобус должен был подойти минут через шесть-семь, а до этого времени дождь не успеет разойтись, лужи начнутся, надеюсь, уже за окном моего тихого и тёплого жилища, а я сам буду сидеть у окна с банкой холодного пива и сигаретой и смотреть на этот дождь, отмечая окончание этого - согласитесь, - не слишком удачного дня.Но всё получилось иначе. Вместо плавного начала, увертюры, небесный оркестр грянул тутти - с громом, молнией, огромными каплями - сильный ливень, который заканчивается быстро, но всё равно поздно - ты уже весь мокрый и дрожащий, грязный и замёрзший, а попадая под яркое солнце, замечаешь, что св
что светит оно издевательски - конечно Моё положение было хуже: автобуса нет, на солнце, яркое летнее солнце после грозы - надежды нет, ведь уже вечер, что же - нужно мокрым ехать домой, наутро гарантирован насморк и тому подобные прелести. Нет, этот день для меня - не самый лучший.На остановке нас стояло человек пять - уже довольно пожилая пара, с извечными набитыми сумками в руках, с несколько ошалевшими лицами, но в целом - счастливыми, так как им этот хлынувший ливень должен был казаться неким приключением, вернувшим их в молодость - может, им вспоминалась беготня под дождем, столь же неожиданным, тем самым дающим повод зайти обсушиться - взгляды украдкой, отцовский халат и тапки, краденные поцелуи; да, дождь, это, конечно, подарок для влюбленных, даже если им за пятьдесятВ самом углу остановки, с ужасом и обреченностью, нервно курил намокшую сигарету очень прилично одетый мужчина. Зонтик в его руках, видно, вовсе не спасал положения - его брюки были забрызганы, и тот прием, на который он, видно, опаздывал, вряд ли простит такой вид.Четвертой была молодая (по крайней мере, она выглядела моложе меня) симпатичная девушка в строгом, но слишком легком для такой погоды платье. Она, как и все, не ожидала такого дождя, с надеждой вглядывалась в даль в тщетной попытке приблизить появление автобуса; переступала с ноги на ногу, спасаясь от брызг и все прибывающей воды. У нее было если и не красивое, то “милое”, или, скажем “обаятельное” лицо, стриженные волосы и отсутствие, по крайней мере на первый взгляд, краски. К сожалению, в тот момент я был далек от романтики, да, в принципе, мое раздражение помешало мне рассмотреть эту девушку.Пятым был я. Думаю, со стороны я смотрелся хуже всех. На моем лице отчетливо читались только злость и раздражение.Автобус, между тем, запаздывал. Дождь не стихал, с неба продолжали низвергаться потоки воды, быстро темнело, и через десять минут практически наступила ночь. Фонари не зажигались, и уже сложно было разглядеть стоящих рядом, а другая сторона улицы была вовсе отгорожена плотной завесой воды, через которую изредка проглядывали фары осторожно пробирающихся сквозь дождь автомобилей. Мужчина, стоявший в углу, нервно подбегал к краю нашего ветхого укрытия и смотрел в сторону, откуда должен был показаться автобус, и всякий раз возвращался еще более мокрым и расстроенным. Я заметил выражение его лица, когда закуривал очередную влажную сигарету, а он проходил мимо меня. Мы вроде бы даже переглянулись понимающе. Говорить было явно лишним. Он прошел и вновь слился с темным углом. От светлого платья девушки осталась только бледное, и, как мне показалось, дрожащее пятно.В следующий раз на дорогу выглянул старик. Ему повезло больше Он резко обернулся к своей спутнице и крикнул: “Автобус”. Он крикнул громко, стараясь перекричать гремящий дождь; но все мы не то, чтобы услышали его крик, а просто почувствовали его.Подбежав вплотную к потоку воды, мы вытянули шеи в едином порыве, разглядывая медленно приближающееся осветленное стекло кабины, за которым угадывался водитель, а сквозь шум, казалось, слышался натужный гул мотора.Мне пришла в голову идея, что водитель может не заметить нас и проехать мимо, и я решил cмело выйти под дождь, под его фары, но уж наверняка попасть в салон.Моему примеру последовал серьезный мужчина и девушка, мы вышли под стихийное бедствие, даже не раскрывая зонтов. Я, конечно, знал, что дождь очень серьезная штука, но размеры его в моем сознании были явно преуменьшены: от неожиданного и довольно прохладного душа перехватило дыхание. Одежда стала мокрой мгновенно. Думаю, что даже если бы меня бросили в какое-нибудь Балтийское море, я вряд ли промок быстрее. Супружеская чета оказалась более осмотрительной и осталась под навесом.Автобус приближался медленно, чтоб ему пусто было, стараясь аккуратно подъехать к нам. В результате его маневров мы целую минуту торчали, как идиоты, под ливнем, а, подъехав, он все-таки обдал нас целым потоком воды.Но вот двери открылись и мы ворвались в
Но вот двери открылись и мы ворвались в салон. Ну и лило же с нас Даже со стариков, что были под дождем всего секунды четыре, и то стекали на пол автобуса потоки воды, что и говорить про меня, серьезного мужчину и девушку в легком платьеНароду в автобусе было немного, и, пока я отфыркивался, не в силах таращиться по сторонам, не увидел, а, скорее, ощутил на себе соболезнующие взгляды остальных пассажиров. Протирая глаза, я сообразил, что ехать стоя мокрому лучше, чем сидя, и все-таки решил сесть, и променять минутное неудобство, когда садишься (ну, то есть мокрые штаны, рубашка и т.п.), на путешествие сидя. Я опустился на сидение, где стоял, как раз когда автобус тормозил, и понял, что сижу на первой площадке спиной к направлению движения. Но пересаживаться я не смог - мое болезненное приземление уже совершилось и было бы глупостью его повторять.Моя мокрая одежда прилипла, на пол продолжали стекать струйки воды, и, если бы не эта дурацкая благовоспитанность и всяческие условности, честное слово - да - я готов был раздеться и хорошенько отжать свою одежду Меня разбирало жуткое раздражение: я понимал, что документы в моем бумажнике предохранены от размокания, а вот сигареты придется выбросить. Хорошо бы, чтобы они не совсем развалились в боковом кармане, а то останется желтое пятно, - в карман я не лез, боясь потревожить мокрую пачку. Лучше я сделаю эту хирургическую операцию дома, спокойно, после успокаивающей чашки кофе и с сигаретой (сухой сигаретой) в зубах.Все это время я был занят собой, отряхивая воду с поверхности костюма и ежесекундно отирая ее со лба. В конце концов я прогладил свои волосы спереди на затылок, и еще одна холодная струйка скатилась мне за шиворот, но зато ничего не стекало на лицо, и, вытершись последний раз, я оглядел салон автобуса.
Несколько пассажиров стояли, человек шесть сидело; на задней площадке расположились два веселых сухих велосипедиста со своими велосипедами. Дождь, по-видимому, прервал их гонку, но ничуть не страшил: они смеялись, поглядывая на нас и, заглянув в окно, отшатывались в притворном испуге, восклицая что-то типа: “Ах” или “Ой-ой”.Молодая мама с девочкой лет шести на коленях сидела, как каменное изваяние, и решимость на ее лице заставляла задуматься о силе человеческого духа. Даже если бы на улице вместо капель падали бы камни, по ее лицу вы бы вряд ли смогли узнать об этом. Ребенок у нее уснул в довольно неудобной позе - я бы, например, не смог так просидеть и двух минут, - с приоткрытым ртом, как обычно спят дети, и ее безмятежность странным образом успокаивала. Я засмотрелся на эту картину, но автобус качнуло, и мне на голову упало несколько капель, все-таки просочившихся через крышу. Это душ заставил меня отвлечься, и я повернул голову к кабине водителя. Там стоял серьезный мужчина, с него, разумеется, здорово текло; он стоял, вцепившись в железную перекладину и расставив ноги, а на его лице все другие чувства заменило прямо-таки вселенское отчаяние. Было видно, что на свой прием или свидание он уже опоздал, да и выглядит немного несоответствующе, так что ехать ему надо бы в другом направлении, но он в своей отчаянной решимости и от горя готов отправиться хоть на край света, хоть куда - лишь бы подальше от места, которому он обязан своим состоянием.Рядом с ним, поставив сумки на пол, обескуражено перешептывались мокрые-таки старики, низко наклоняясь к друг другу и вяло жестикулируя. Женщина откуда-то достала носовой платок и по ходу разговора подтирала размазанную тушь с глаз. Мужчина старался выглядеть бодрее и галантно придерживал свою даму. Вот, наконец, ему удалось сказать что-то забавное, и она слабо улыбнулась в ответ. Я подумал, что у них обойдется без простуды, а этот дождь отложится забавным приключением. Чего, конечно, нельзя сказать обо мне. С моей предрасположенностью к насморку такое приключение обозначает покупку нового комплекта носовых платков, вот так.Шмыгнув носом и смахнув с лица очередные капли, я посмотрел прямо перед собой, и увидел девушку с остановки, в состоянии куда хуже моего. Начнем с того, что она действительно была легко одета. Простое платье намокло и как бы раздело ее. Простите за такую пикантность, но из нижнего белья на ней был только низ, и она, осознавая это, старалась стряхивать с себя дождь, одновременно прикрывая грудь. Иногда это ей удавалось. Она расстроено и быстро посмотрела на меня и я поспешил отвести глаза, чтобы не стеснять ее. Я стал смотреть в окно, за которым сквозь дождь и темноту просвечивали огни реклам и бледный свет зажегшихся-таки уличных фонарей.Лучше бы я этого не делал Глядя в окно около минуты, я понял, что мы едем, мягко говоря, не туда. С проспекта, по которому автобус должен идти прямо до Дворца Правосудия, мы свернули по одному из переулков и сейчас ехали по параллельной улице, что лучом отклонялась от площади Восстания, проходила мимо собора Святого Михаила и затем терялась где-то в рабочих кварталах. Это был не мой автобус Этого маршрута я вообще не знал Его не могло здесь быть УжасноЯ попытался погасить собственную панику и рассуждать логически. На той остановке, с которой я ехал, останавливались четыре автобуса. Три из них я отлично знал, и она спокойно шли до моего дома. Четвертый шел откуда-то из-за города и направлялся за город, ходил, кстати, и мимо моего дома, но чрезвычайно редко - раза три в день, - и это вряд ли был этот маршрут. Следовательно, оставался вариант, что проспект затопило, и автобус одного из трех нужных маршрутов, не рискуя пробираться сквозь лужу на проспекте, поехал окружным путем, и, повернув в районе Восточной Магистрали минуты через три, вновь выйдет на проспект.Успокоив себя таким образом, я решил не суетиться, тем более, что дождь продолжал лить, как из ведра, и предпринимать что-либо было бессмыслицей. Так или иначе я рано или поздно попаду домой
и все будет в порядке, хотя, конечно, хотелось бы пораньше, чтобы обычный насморк не перешел в простуду или, упаси Боже, в воспаление легких.Я продолжал смотреть в окно, приговаривая: “Так-так, вот и “Пиццерия”, а сейчас будет магазин игрушек...” Автобус остановился в очередной раз, двери распахнулись и впустили вместе с порцией воды мужчину в дождевике и с абсолютно мокрой собакой - спаниелем, если не ошибаюсь, т.е. как раз той породы, которая в мокром виде вообще никак не выглядит. Я рассмеялся про себя, увидев живое подтверждение поговорке “Мокрый, как собака”.Спаниель, с поникшими ушами, забрался в салон, отряхнулся, забрызгав пару ни в чем не повинных пассажиров, и остался стоять на широко расставленных ногах, мелко дрожа. Его хозяин остановился в дверях, никуда не проходя и приготовившись выйти на следующей остановке.Приближался перекресток, на котором мы должны были повернуть. Я, как азартный игрок, замер в ожидании, и мы, разумеется, проехали прямоМеня охватило отчаяние и я развернулся к кабине водителя, ища ответа или хотя бы поддержки у ехавших со мной пассажиров. Ничего подобного Все вели себя, как будто ничего не произошло. Я протянул руку к стоящему у кабины серьезному мужчине и дотронулся до него.- Извините Возможно, вы знаете, по какому маршруту идет этот автобус?Мужчина удивленно посмотрел на меня, потом пожал плечами и перевел взгляд за окно. И я увидел себя со стороны - его глаза постепенно наполнились ужасом, но он взял себя в руки и обратился с подобным вопросом к стоящим рядом старикам. Те, в свою очередь, некоторое время совещались, поглядывая на улицу, и наконец ответили, что это тот самый неудачный четвертый маршрут, который, прежде чем довести меня до дому, полчаса болтается по каким-то окраинам, а сегодня из-за проливного дождя еще и поехал через Рыночную Площадь. Это сообщение окончательно добило серьезного мужчину, он махнул рукой, прошел в середину салона и опустился в кресло, как бы забыв о своих мокрых брюках; опустил голову и вид у него стал, как у спящего, которого наутро должны вести на казнь.Девушка напротив меня во время наших переговоров перестала приводить себя в порядок и внимательно прислушивалась. Когда выяснился наш маршрут, она так же пришла в ужас и уныние; до такой степени, что, очевидно, не в состоянии самостоятельно решить, доберется ли она до дома, обратилась с этим вопросом ко мне. Вопрос прозвучал странновато:- Скажите, доеду ли я до дома?Я в ответ поинтересовался, и получил не только улицу и дом, но еще и номер квартиры. Это меня развеселило и я на секунду забыл о своем собственном бедственном положении. Не восприняв точность продиктованного ей адреса как предложение заходить в гости, я стал вслух размышлять о нашем возможном маршруте.Девушка слушала меня очень внимательно. И в какой-то момент я заметил, что она сидит с открытым ртом и даже забыла прятать свое тело от моего взгляда. Я на мгновение прервал свои рассуждения и автоматически посмотрел на нее - понимаете? Она тут же заметила, смутилась и снова стала прикрывать облипшее платье на груди, одновременно пытаясь его расправить. Впрочем, у меня была минутная слабость - более нас занимало скорейшее возвращение домой. Домой? Насчет себя я был уверен, а вот девушка могла ехать вовсе не домой. Я набрался наглости и спросил ее об этом.- Знаете, - просто отвечала она, - Я только сегодня приехала, буду здесь работать. Моя тетя подыскала мне работу, с тем, чтобы я могла еще и учиться по вечерам, а жить первое время у нее. Я даже отправила ей телеграмму, и она должна была меня встретить, но, видимо, что-то произошло, и она не смогла приехать на вокзал. А я не очень хорошо знаю город. Было бы здорово, если бы вы помогли мне, подсказали, как я могу добраться до нужной остановки.Надо сказать, мне было лестно это предложение. В данной ситуации я выступал специалистом хотя бы по вопросу движения городского транспорта - хотя и не являюсь таковым. В конторе перед посетителями я, конечно, специалист, но это что-то чисто професс
но это что-то чисто профессиональное. А здесь - ко мне обращаются как к человеку, как к знатоку, как к мужчине в конце концов; причем назвать эту девушку одетой у меня язык не поворачивается. Но я не стал ее разглядывать, я взялся объяснять ей маршрут нашего автобуса.Впрочем, мое красноречие быстро иссякло. Я никогда не был интересным собеседником. Вот и теперь - рассказав о нашем маршруте и предположительным адресатом ее “go out”, я заткнулся, она стала смотреть в окно - вряд ли я для нее за время моего рассказа стал персоной для рассмотрения, это не опечалило меня - я уже привык к этому времени относиться к жизни достаточно спокойно. Посему я рассматривал пейзажи за окном, пассажиров, изредка бросая взгляды на ее облипшее и раздевающее платье - я ведь мужчина, тем более, что никаких обетов не давал - почему не поглазеть на красивую девушку, сидящую передо мной?Она была по-своему прекрасна. Ничего лишнего - невысокая грудь, простое, но с четкими линиями лицо, не обезображенное гримасой излишеств, как это водится у дам больших городов и светских салонов, жалующихся одновременно на полноту и дороговизну и качество пирожных. Ах, как хочется, честное слово, простой пищи - лукового супа моего детства, чечевицы, деревенских танцев, сообщения о корове, забитой на соседнем дворе Все это - как странное отдаленное прошлое, как вчерашняя жизнь. Да, мы аграрная страна, и хоть какой университет заканчивай, в каком правлении не работай, в какой трехкомнатной квартире на девятом этаже не живи, а поставь нас к сохе - и увидишь. Этим здорово пользуются банкиры и западные проповедники - мы остаемся крестьянами - “хоть ты осыпь его звездами”. Мы тщательно скрываем свое крестьянское происхождение, мы внимательнейшим образом просматриваем модные журналы, а наши дети в своей речи употребляют что-то типа светского жаргона; в ресторанах мы уже спрашиваем сорт портвейна, который нам подают; но разбираться в сортах портвейна у нас еще впереди; мы научились цокать языком и охать на современных выставках - но и там нас точит мысль - а не голый ли этот голый король? Короче, нам трудно, но мы боремся за собственную независимость от собственного прошлого.
Ну, то есть, эта девушка показалась мне ужасно милой - именно так, неброско милой, не красавицей, как фотомодели или танцовщицы в кабаре, а просто милой, как девочка из соседнего класса, что на год младше.Я откинулся на сиденье и запрокинул голову назад. Несколько капель с потолка воспользовались этим и упали на мой нос и в глаза. Автобус ревел, отовсюду слышался плеск воды и удары капель по железной обшивке. Стало слышно, что водитель включил микрофон в кабине:- “Автобус следует через мост до Рыночной Площади, а потом, если удастся проехать, отвезу вас до Публичной Бибилиотеки”.Это сообщение внесло оживление в примолкнувшие ряды пассажиров, все расшевелились, обсуждая названный маршрут. Велосипедисты захохотали. Думаю, они захохотали бы в любом случае. Мне бы их здоровье и оптимизм Впрочем, ворчать абсолютно глупо; если мы все-таки сможем доехать до библиотеки, я все-таки попаду домой; а если доехать мы не сможем, то дождь к тому времени кончится и я смогу поймать такси. А вот остановка, на которой нужно выходить моей спутнице еще ближе, и она уж точно попадет домой, в худшем случае ей нужно будет пройти полтора квартала. Боязнь промочить ноги в нашем случае просто смешна - куда уж мокрее Так что я сообщил девушке эту радостную весть, а она посмотрела на меня с такой благодарностью, что стало неловко. Я явно не стоил такого взгляда, так что почувствовал себя обязанным и спросил:- А вы хорошо знаете дорогу?- Да, да, - быстро замотала она мокрой головой, так, что на мои штаны упало несколько капель; - Моя тетушка прекрасно объяснила, где это находится. Там огромный магазин, а через дорогу колледж. Я должна пройти через двор на параллельную улочку и перед тупиком повернуть, кажется, направо, а там... - она запнулась,- В крайнем случае кого-нибудь спросить...Бог Ты Мой Вот уж сто лет не доводилось мне слышать столь точного адреса- Милочка моя - чего это я вдруг решил столь помпезно к ней обратиться? - Милочка моя Кого вы сейчас найдете, чтобы он вам объяснял адрес вашей тетушки? Вы не найдете в этом мокром аду вашего адреса. (К тому моменту меня хватало только на жалость - не больше).- О нет, не беспокойтесь, я запросто разберусь. Я не первый раз в таком большом городе, не думайте. В прошлом году мы были в N...Я пожал плечами. Не очень-то убедительное доказательство собственной опытности. А впрочем, какое мне дело? Я сделал вид, что разглядываю собственные мокрые ботинки, таким образом разговор получился прерванным.Разглядывать собственные ботинки оказалось делом довольно скучным, я перевел глаза на туфельки моей спутницы. Она была в босоножках действительно на босу ногу. Ноги ее чуть начали просыхать, однако на влажной коже горели натертые ремнями пятна. Я пожалел бедную девочку снова, а глазами стал подниматься к коленкам, открытым короткой юбкой. В задумчивости, даже в каком-то ступоре я сидел, пока не поймал себя за этим занятием: вот уж глупо сидеть, уставившись на женские коленки Я тут же перевел глаза на темное окно и стал следить за дорогой; шофер, как обещал, мужественно тащил свой рыдван сквозь “великий потоп” по объявленному маршруту. Мотор надрывался и гудел на противной ноте, вызывающей озноб.На очередной остановке в открывшиеся двери вошел довольно серьезно экипированный парень и, обернувшись на улицу, щелкнул зонтом - а только потом втащил внутрь этот роскошный черный шатер. В сложенном виде зонт выглядел очень привлекательно. Должно быть в рабочем состоянии он мог укрыть собой целую роту солдат. С зонта на пол стекло несколько жалких струек. Я выглянул в открытую дверь и понял, что дождь почти перестал. Прекрасно, хотя и поздновато. А впрочем, может обойтись и без воспаления легких, только насморком. Пока автобус довезет меня до дома, я еще немного подсохну - вот и хорошо.Водитель почему-то не торопился закрыть двери. Мне уже начинало надоедать это принудительное проветривание, как я понял, что остановка опасно затягивается. Водитель открыл мотор и стал в нем ковыряться. Через пя
Через пять минут в салоне повисла трагическая пауза, которая взорвалась извиняющимся кашлем шофера:- “Автобус сломался, дальше не пойдет.”Я ожидал гула возмущенных голосов, но ни у кого, похоже, уже не было сил возражать и жаловаться. Пассажиры потянулись к выходу.Девушка напротив меня сидела с несколько перепуганным лицом, опасаясь покидать автобус, как последнюю надежду. Не вставая, я обратился к ней:- Знаете, ваша остановка была бы следующей. Я думаю пройтись пешком, если хотите, я провожу вас и заодно покажу дорогу.Она смутилась:- Мне неловко затруднять вас.- А, ладно. Нам все равно по дороге, - соврал я, так как собирался брать такси.Вечно мне доставляет хлопот мое дурацкое воспитание. Растроганный отчаянием, вызвался быть провожатым. Здравствуй, простуда, я иду к тебе навстречу, сопровождая какую-то провинциалку к ее тетушке, в мокром костюме и ботинках, полных водыМы выбрались из автобуса. Дождь перестал, но влажность была ужасной. Часть других пассажиров осталась на остановке, а часть двинулась вдоль по дороге.Еще в автобусе я понял, что у зашедшего последним молодого человека можно разжиться сухой сигаретой и сейчас с удовольствием закурил. Правда, как джентельмен, я тут же взялся тащить сумку, но мне уже было немножко все равно. Чувствуя себя партизаном, ведущим передовой отряд тайными тропами в расположение противника, я двинулся вперед. Было довольно темно. Обложенное небо позволяло фонарям освещать лишь тротуар да полтора нижних этажа примыкающих к дороге домов. А девушка все равно крутила головой. От скуки я стал рассказывать ей о том, что находится вокруг нас, как будто она могла в полноте оценить архитектуру, допустим, попавшегося на нашем пути здания автомобильной конторы, что было построено в конце прошлого века архитектором безусловно талантливым, но не вполне нормальным. Я сам любил бывать здесь, но только днем, заходя вдобавок на небольшой рынок налево от театра.По привычке я старался не наступать в лужи. А девушка, чтобы не отступать, семенила рядом, по колено в воде. Потом и мне довелось попасть в середину здоровенной лужи, я вспомнил, что все равно мокрый и пошел смелее.Так мы шли, а потом начали потихоньку замерзать. Поток моего красноречия иссяк, и тогда она принялась рассказывать о себе. Я узнал, что ее зовут Стефани, и детство она провела в городке, который правильнее бы было назвать деревней, и училась в школе, и приехала учиться сюда, в университет, и у нее довольно скромные планы, хотя и бездна честолюбия, и что она очень благодарна мне, хотя и не стоило беспокоиться. А так же, что она всего на три года моложе меня, но у них в роду все выглядят очень молодо.Так мы болтали до нужного дома. Она хотела расстаться со мной у подъезда, но я с чемоданом, который уже порядком мне надоел, довел ее до самой квартиры, чтобы убедиться, что с ней все в порядке, и подождал, когда она попадет внутрь.Ну, дальше все развивалось, как в плохом фильме. Разумеется, ей никто не открыл. Она давай плакать, я крепился, хотя уже все понял. Уговаривать ее пойти ко мне пришлось минут семь. Будь у меня сигареты - нет проблем. А просто стоять и уговаривать... Ну, короче, я сказал: “Ну-ка, пошли”, и мы снова двинулись в ночь, причем я ругал про себя свое дурацкое воспитание, но мне было даже приятно вести эту малознакомую Стефани к себе, не подумайте чего, просто приятно сделать что-то доброе для маленького беззащитного существа; после чего и сам чувствуешь себя выше и лучше.Но мокрыми мы были - это ужас Хотя и без ветра, но холодно ночью, и я начал шмыгать носом. До моего дома - две с половиной остановки; короче, когда мы дошли, уже окончательно задубели и дрожали, но это же сдружило нас.Я трясущимися руками открыл дверь, дал ей рубашку, а сам пошел на кухню. Не успел закипеть чайник, она уже плескалась в ванной; к счастью не долго, памятуя о необходимости погреться и мне. Я с халатом проскочил мимо нее, уже из-за двери давая указания по кухне.Прекрасное ощущение - сидеть в т
Прекрасное ощущение - сидеть в теплой ванне после мокрой холодной улицы, с сухой сигаретой во рту и предвкушением горячего кофе на ужинЯ вывалился из ванной уже другим человеком Я вывалился добрым, благородным и добродушным. А она уже сидела на кухне за накрытым столом, с мокрыми и расчесанными волосами, в моей рубашке. Как она выглядела в МОЕЙ рубашке Я не буду это описывать - не хочу вас расстраивать. Но это было здорово. К тому же у нее был очень довольный вид, хотя можно было бы немного бояться меня; к счастью, этого не произошло.Мы поужинали - почти при свечах. Потом я постелил ей в зале, сам завалился у себя, включил тихонько приемник с музыкальной программой и через некоторое время заснул.Надо сказать, что она прожила у меня еще три дня, а потом мы нашли ее тетку, а потом я помогал ей поступать в университет, а она поступила, и потом мы долго встречались, и она иногда ночевала у меня и вообще стала близким человеком. Ну, что я могу сказать? Да здравствуют больные тетки, дожди и городской транспорт, которые помогают сделать нашу жизнь такой романтичной. А тот день у меня и вправду был не очень.
в принципе мне понравилось..." имена немного режут слух... "
Было интересно,чем же всё кончится)Очень понравилась история, имена напомнили иностранный роман)Но очень мило)Автору спасибо
Очень интересная история. Супер)
почему-то вспомнился Альберто Моравиа - так же жизненно, переплетаясь с житейской философией и рассуждениями, так же забавно))) во многих рассказах, здесь опубликованных, отражаются чувсва. в этом рассказе - жизнь)))очень-очень понравилось
Хорошо написано))) И имена хорошие))Такая вот на первый взгляд мрачная стори закончилась так красиво и романтично=)
А настроение...улучшилось(с) :)спасибо огромное. :)даже говорить ничего не хочется..) все безупречно.
Мм...перенек Хауса мне напомнил. Я просто его люблю.
Отрывок из обычного дешёвого зарубежного романа.
а мне понравилось. Не торопливо. Интересно читать.

Также по теме: