Красное деревоС красной коляской,Дом, из трубы Дыма тонкая нить. И точка горячей соленою кляксой.-Мам, я все сделал мне можно не жить?Scratch «Детский мир»©Я не люблю зиму. Холод будит раньше няньки. Вот открываешь глаза, а за окном темно еще, вокруг все спят, и приходится сворачиваться калачиком, чтобы хоть как-то согреться. И лежишь так, завернувшись в холодное одеяло до тех пор, пока яркий, бьющий в глаза свет лампы не рассеется по спальне. И все заворочаются, будут стонать и возмущаться.Да только без толку.И как всегда ты одеваешь насквозь пропахшую хлоркой одежду, штопаные носки и обувь на размер больше, потому что «Поумерь свои аппетиты, девочка. Скажи спасибо, что вообще одета и обута».Резиновая каша на завтрак и постный суп на обед.Да впрочем, я еще долго могу жаловаться на этот детский дом. Мой детский дом.Но больше всего я не люблю свободное время. Когда во мне ничего не остается, кроме воспоминаний.Помню, это было 3 года назад. Мы семьей отдыхали в Крыму. Мне тогда 9 лет было, а Оксане, моей старшей сестре, -12. В один из тех летних дней, потакая нашим детским капризам, родители купили нам котенка британской кошки. Сейчас кошка живет, наверно, у бывших соседей.Какой-то шум вырывает из оков памяти.Андрей, мальчик, хотя скорее уже парень, ковыряется у забора. Я подошла ближе к нему и стала наблюдать за ним, выглядывая из-за спины.Он не слышал, как я подошла, и очень испугался, почувствовав мое мерное дыхание на своей коже.- Сизова, имей совесть – прикрикнул он на меня,- Мало того, что молчишь все время, так еще и тихо ходишьЯ продолжала молча смотреть то на него, то на забор. Андрей поймал мой взгляд и тут же переменился в лице.-Ты вообще, что тут делаешь? БрысьЯ стояла. Ему нечего было меня боятся, он прекрасно знал, что я ничего никому не расскажу. Просто я тоже хочу…Андрей перешел на крик:- ДА КАКОГО ТЫ ТУТ СТОИШЬ? ВАЛИ ОТСЮДА, ИДИОТКАОн замахнулся рукой и разрезал воздух так близко от меня, что мои волосы на миг оторвались от плеч.Мы так и стояли, я, молча глядя на него, он, зло косясь на меня. Только голос сторожа из-за угла заставил нас быстро действовать. Андрей за секунду раздвинул доски в заборе и, схватив меня за руку, протолкнул в дырку, а затем проскочил и сам.Вжавшись в забор как можно крепче, стараясь дышать как можно тише, вслушивались, что происходит за забором.Я тогда первый раз влюбилась (пускай и по-детски). Мне было 11 - маленькая, глупенькая. Он высокий брюнет 15-ти лет. Его Данилой звали. Отчетливо помню, как звучало его имя у меня в голове все то лето. Я в тот вечер договорилась с ним встретится на пляже. Мы шли, шли, шли и дошли до забора. Он подбил меня перелезть через него. Нарушить правила? С таким парнем? В таком возрасте? Да, не вопрос. Только поймали касс, тогда на горячем. В кабинете заведующий лагерем мужественное лицо Данилы сменилось плаксивым мальчишеским выражением. Он так шмыгал носом, так лепетал, что это я его подстрекала, а он только отговаривал, что ушел безнаказанным.Я боялась, что будет так же. Но сторож прошел мимо. Никто нас не видел.Теперь надо было думать, что делать дальше. Мне. Андрей все для себя решил уже давно. Только я не вписывалась в его планы.Больше всего в тот момент я хотела к Оксане. Мне всегда казалось, что она, как старшая сестра, знает, что надо делать.Я плакала навзрыд третий час подряд. На меня даже внимание перестали обращать. Какая-то женщина из отдела по опеке сидела на кухне, и пила чай с Оксаной. В моей памяти ярким пятном осталась та ненависть к государственной служащей, когда она надевала мамины домашние тапочки. «Это Мамины» - закричала я. В ответ бесчувственное «ей уже не надо». В тот день Оксана приняла весь удар на себя. В свои 15 она была достаточно взрослой и серьезной. Сначала выслушала все от той женщины, затем все рассказала мне.Я долго не верила, что мамы и папы больше нет.
Что меня отправят в детдом.Отрывая мои руки от стульев, столов, косяков дверей, появлявшихся на пути, меня тащили к выходу. Мою любимую кошку вырвали из моих рук и сунули соседям, которые за всем наблюдали. Именно тогда я решила помолчать.Прошло полгода, и теперь я шла прочь от ненавистного детского дома и все так же молчала.Мы шли с Андреем часа два. Я не знала района совершенно, а на счет Андрея… Оказалось, что он тоже.Не учитывая прошлого можно было сказать, что у нас просто прогулка по Москве. Только прохожие не видели того страха в глазах, который окутывал сознание каждой минутой все больше и больше.И еще больше, как только я осознала, что осталась одна. Андрея словно и не было.А еще было холодно. Ходить по улицам, дворам, незнакомым переулкам до последнего. Заходить в метро и магазины, чтобы погреться. И так весь день. И так весь вечер.Я забрела в какой-то двор и уселась на трубу, которая шла по его периметру. Горячая вода, текущая внутри грела мои ноги и руки. Позже оказалось, что не только мои. Маленький серый котенок, так напоминавший мою кошку, спрятался в углу.Маленький комочек помещался у меня на ладони. Мы легли (если это можно так назвать) спать. Там же на трубах.Несмотря на снег, укрывающий нас своим одеялом, я уснула сразу. Сказались усталость и голод.Мне снился сон. Такой теплый и нежный. Мы были втроем там – я, мама и папа. И ждали Оксану. Я знала, что он должна была прийти не скоро, но каждый час переспрашивала у мамы, сколько еще ждать. Она, как и прежде трепала меня по волосам и говорила, что Оксане еще рано. А папа просто был рядом.Я не люблю зиму. Холод…-Мама ПапаДашко Шадринцева
(((((((
...
очень печально...
вау
трогательно...
Офигенно(((
необычно...
хм...как то никак...как то обрывками...
очень даже живо очень реально и по-настоящему...
почему то Андрей,то Данила?что то Я не поняла
данила бъл в воспоминаниях:)Если я не ошибаюсь
Хабаровск