Позволь мне забрать

Холодной зимой, вечером, я выехал на своей машине. До дому было километров шестьсот по ужасной, свойственной только России, дороге. Глупо, конечно, было выезжать вечером. Но так уж вышло.Снег ледяными сугробами лежал на дороге. Вьюга, порывами взвывая, как раненый зверь, отчего у меня ползли мурашки по спине, заметала все последние намеки на путь, по которому мне предстояло ехать в лучшем случае часов двадцать. Столетние деревья, росшие по берегам реки, угрожающе стонали и тянули к машине свои лохматые лапы, пытаясь схватить меня и утопить в этом безумном урагане. Сумасшедшие снежинки, подхваченные ветром, лепили окна и лобовое стекло, заставляя меня приподнимать ногу с газа.Наверное, только дураку вздумается ехать в такую погоду по замерзшей реке, и вокруг - ни души. До ближайшей деревни километров семьдесят, и все маленькие селенья отдалены друг от друга на такое же расстояние. Если с моим транспортным средством что-то случится, придется заживо замерзать на дороге.Беспокойство, охватившее меня сразу, как я выехал за территорию города, все росло. Я даже подумал о том, что еще не поздно вернуться, но тут же отогнал эту, возможно, дельную мысль, ибо завтра предпоследний день этого года, а дома меня ждет жена с дочерьми. Решительно нажав на педаль газа и крепче сжав руль, я продолжил свой путь, пытаясь пересилить тревогу.Ну, вот и первая деревушка. Я свернул к ней. Даже дышать стало легче: если я в деревне, значит, на верном пути. Проезжая мимо стареньких домов, в эту метель так похожих на рисунки с новогодних открыток, я завидовал, что эти люди спокойно сидят дома, пьют горячий чай и беззаботно обсуждают планы на предстоящий праздник. Из этих раздумий меня вывел собачий лай и, последовавший за ним визг. Резко тормознув, я попытался разглядеть пса, но его не было видно. Я уже собрался было продолжить свой путь, но тут из ближайшего дома выскочил человек. В свете фонаря я успел заметить на нем большие валенки, старую кроличью шапку и потрепанную телогрейку. Старик заковылял к дороге, опираясь на свою деревянную трость.- Вот черти Ездят тут, ездят… - услышал я. - Господи Да что ж ты наделал-то А ну, вылезай Вылезай, говорю - сердито кричал дед, размахивая руками. - Что ж ты наделал-то Что наделалЯ выскочил из машины.- Ты смотри, что ты наделал - кричал он, силясь нагнуться к земле.В ярком свете фар я заметил собаку, лежащую на окровавленном снегу, почти под самыми колесами моей машины. У меня сперло дыхание от увиденного, и я отвернулся. Старик, громко причитая жалким, но сердитым голосом, все размахивал руками, не зная, что делать и топтался на месте. Заметив мое движение, он закричал:- А ну, стой Бежать собрался? Лишил меня единственного друга и помощника и решил просто-напросто смыться? Нет уж Не бывать этому Сейчас я тебе покажу… - пожилой мужчина замахнулся на меня своей тростью и чуть не упал. Я рефлекторно подхватил его за локоть. Дед сердито смахнул мою руку, опустив взгляд, но уже не стал размахивать палкой, и оперся на нее. - Вот черти Делать им больше нечего, чем чужих псов топтать Лучше бы работать шли - бормотал он и потерь глаза кулаком. - Ну, что стал? Помог бы, что ли? - обратился он ко мне. - Не бросать же его тут.Я, боясь еще больше рассердить и расстроить этого старичка, который уже усиленно тер глаза и редко шмыгал носом, поднял пса и последовал за его хозяином. Дед распахнул дверь веранды и пропустил меня вперед. Затем открыл и дверь дома. Я, все еще неся собаку на руках, перешагнул порог. В нос ударил резкий запах гари, в глазах защипало. Я невольно остановился.- О, Господи Я же совсем забыл - дедушка быстро, насколько позволяла ему старость, прошел вперед. Я догадался, что он направился к кухне, откуда и шел этот аромат.Спустя полчаса я сидел на жестковатом стульчике перед печкой, в которой весело трещало пламя, и грел замерзшие руки. Дед велел оставить пса в прихожей. Сам же он поставил закоптелый чайник на печь, криво уселся на большом стуле и закурил.- Ну, молодой челов
- Ну, молодой человек, куда едешь? - нарушил он тишину.- Дом…хм…домой, - ответил я хриплым голосом.- Э, не дело это, в такую пургу в путь-дорогу снаряжаться А как зовут-то тебя?- Андрей.- А меня Семен, - представился он, а потом, помолчав, добавил. - Михалыч. Ну-с, что делать будем?Я, не поняв, что именно он имел ввиду, молча пожал плечами.- Рискуешь ты, Андрей. - Семен Михайлович сказал это таким тоном, каким обычно говорят, когда видят человека насквозь, и выпустил очередную струйку дыма. - Если желаешь, можешь на ночь у меня остаться. Не хоромы, конечно, но хотя бы горячий чаек и теплое местечко. А коня твоего у соседа пристроим. У него гараж большой, - просто говорил старик. - Ведь в такую погоду даже днем нелегко разобрать дорогу, а ночью так подавно Да и лед местами тонкий, не достаточно крепкий. Ну, что?Я задумался: действительно, в такую погоду было крайне опасно продолжать путь. Да, вообще было глупо выезжать, о чем я уже сто раз пожалел, но разве это могло помочь? Все вышло так, как вышло. А сейчас надо решать - оставаться или нет? Ответ сам собой слетел с моих губ, прежде чем я полностью смог осознать, на что, собственно, дал согласие. Но дед, видимо, все понял.- Ну, вот и хорошо, - в первый раз улыбнулся он (беззубой, но мягкой доброй улыбкой). - Ты присмотри за чаем, а я к Филиппу схожу.Вот так я остался у Семена Михайловича на ночь. Он договорился с соседом, и мою машину поставили в гараж. К тому времени, когда дед вернулся, я уже вытащил чайник с огня и ждал его, сидя на своем месте.- Ну-с, Андрей, давай чайку попьем - говорил старик оживленно, наверное, подзабыв, что по моей вине погиб его старый пес. В то время, когда он доставал потемневшие кружки, весь дом резко погрузился в мрак - отключили электроэнергию.- Ну, вот, теперь еще и свет ушел, - просторечиво сказал дед. - Видать, из-за ветра отключили. Наверное, столб какой рухнул. Ну, да ладно.Семен Михайлович присел на свой стул и разлил чай по кружкам. Я уже сидел за небольшим обшарпанным, но чистым столиком, на котором лежали ломти хлеба, рыба, кусок масла. Слева от меня все так же весело трещал огонь, справа, за окном, бушевала буря, а здесь, в доме, тепло, уютно, я сижу, почти прижавшись к приятно-горячей печи из кирпича, и сжимаю в руках кружку горячего чая. На душе было удивительно спокойно. Свет, пробиваясь через щели печной двери, отбрасывал на стену дома наши большие черные тени. "Буря мглою небо кроет, вихри снежные крутя…" - вспомнилось мне. Семен Михайлович достал засаленную свечку и зажег ее. Я только сейчас, сидя на этом жестком стуле в чужом доме совершенно незнакомого мне человека, задумался о свече.Свечи…. Пламя свечи…. Такое манящее, теплое, завораживающее. Тихо колышущееся при каждом движении, при малейшем дуновении ветерка. Собирающее в себе все цвета радуги - от белого на кончике до черного на конце, у нитки. Вокруг него золотистый ореол, как нимб. И стоит тихонько дунуть, как оно тут же погаснет, погрузив тебя в кромешную тьму. Свечи…. Они всегда с нами: на торте в день рождения; в загадочно-мистические дни святок у зеркала; в церквях, храмах, соборах; на столе за романтическим ужином влюбленных; и даже у гроба, когда нас уже нет. Мы ставим свечки за упокой души либо, наоборот, за здравие. Пламя свечи для каждого свое, для каждого олицетворяет что-то такое, чего не понимает другой. Для кого-то простой огонек, для другого - целая вселенная. Это пламя может означать слезы матерей, траур, тьму. Но так же оно может говорить о прекрасном, загадочном, таинственном, романтичном; может означать Надежду, Веру и Любовь. И все это - свеча, которой мы пользуемся лишь тогда, когда это необходимо. Вряд ли кто-нибудь в наше время читает при свете свечи, думает, мечтает…. А ведь на этот огонек можно смотреть бесконечно, и он будет говорить тебе то одно, то другое. И ты можешь сидеть так, просто глядя на этот теплый шарик, а думать о своем. При свете свечи можно плакать, можно мягко улыбаться; можно вспоминать прошлое и мечтать о будущем; можно признаваться в любви или говорить навс
или говорить навсегда "прощай".- Ужин наш сгорел, так что придется обойтись рыбкой, - спустил меня на землю голос дедушки Семена.Я, опомнившись, хлебнул еще глоток этого на удивление вкусного напитка. Казалось бы, простой чай. Еще неизвестно какой, деревушка-то маленькая, небогатая, да и хозяин старый. Но и хлеб, и рыба, и чай - все было настолько вкусным, что мне показалось, что такого я еще ни разу не пробовал. Постепенно мы с дедушкой Семеном разговорились. Я рассказал ему о своем доме, семье, работе. А он, в свою очередь, вспоминал свою жизнь. Одно из этих воспоминаний глубоко врезалось мне в память.- Было это, - начал дед, налив себе третью кружку чая. - Ровно полвека назад. Тогда мне был 21 год. Я приехал сюда совсем юным пареньком. В те времена все только-только восстанавливалось после войны. Ну, вот, я приехал, устроился на работу в школу учителем физкультуры и трудового обучения. - Семен Михайлович помолчал, снова закурил. - Молодой, холостой, новенький…девушки старших классов как-то обратили на меня свое внимание. А я же учитель - дед тихонько хмыкнул, вспоминая. - Но со временем мы подружились, как ни странно. Летом на сенокосе, зимой в школе - везде рядом. Среди этих девчушек была одна - Люся. Все ее звали Люська-Люська, но никто не знал, какая она на самом деле. Да-а, эта девушка была особенной. Внешне ничего примечательного, но внутренне…эх, если бы я тогда понимал все это - дед какими-то потухшими глазами смотрел в окно, думая о своем. Потом, вздохнув, продолжил. - Мы с ней жили по соседству. Бывало, говорю, Люська, пошли купаться А она радостно выбегала, с готовностью держа полотенце. Вот так мы с ней подружились, намного больше и сильнее, чем с остальными. Иногда она приходила ко мне, другой раз я к ней заглядывал. Нам нравилось говорить-говорить, иногда даже вспомнить не могли, с чего начали. Просто о чем-то болтали, смеялись. Бывало и плакали. Я провожал ее домой, мы летними вечерами гуляли вдвоем. Люся была моим лучшим другом. Когда мне исполнилось 22, Люся перешла в выпускной класс. Училась она хорошо, поэтому мать ее настаивала на том, чтобы дочь продолжила учебу в городе. К тому времени у меня появилась девушка, Анжелика. Они с Люсей учились в одном классе. Лика была писаной красавицей, многие парни заглядывались на нее, но она предпочла меня. Я стал уделять много времени своей девушке, совершенно забыв Люську. "Ну, что - Люська? Она мой друг, она поймет", - думал я, подавляя бунт совести. А Лика…она бы не потерпела, если бы я уделял кому-то внимания больше, чем ей. А я, будучи влюбленным, старался угождать ей. Какой же я был глупый - старик снова помолчал. - Летом, одним вечером, ко мне зашла Люся и предложила погулять. Лики не было, она с матерью уехали в соседнюю деревню. Мы с Люсей вышли погулять. Она выглядела расстроенной и печальной. Когда я начал расспрашивать, Люська сказала:- Помнишь, ты мне подарил свою фотографию?Да, конечно, я помнил. У меня было шесть фотографий, снятых еще в городе. Одну я подарил Лике, вторую выпросила Люся. В деревне фотографии были в диковинку. Вот Люська и клянчила до тех пор, пока я не отдал ей одну.- Да, помню, - ответил я, не понимая, причем тут моя фотография.- Я уезжаю, - тихо сказала она, немного помолчав. - В город…учиться…Люся посмотрела на меня своими лучистыми, обычно веселыми, но в тот момент грустными глазами, в которых читалось какое-то чувство, совсем незнакомое мне. Как бы я ни старался, не смог растолковать его. Было что-то вроде мольбы, боли, грусти, непонимания, сочувствия. Казалось, она хочет что-то сказать мне, но не решается, то ли боится, то ли не хочет. Я спросил, в чем дело. А она, плача, молча, обняла меня. Я растерянно обнимал ее, не понимая ничего. Меня смутили ее слезы, объятия, что при всем желании я не смог вымолвить ни слова. А ведь хотелось утешить, хотелось, чтобы она поделилась своим горем, но я молчал.- Я уезжаю, - тихо повторила она, отпустив меня. - Позволь мне забрать одну вещь.- Что? - спросил я.- Ты потом узнаешь, - ответила она и ушла, оставив меня одного
Назавтра, рано утром, она уехала. Я всю ночь думал, о какой же вещи шла речь. Фотография? Но я ведь уже подарил ее, она была собственностью Люси. Так и не поняв, под утро я заснул. Проснувшись, все-таки решил, что Люся говорила о фотографии. На этом, казалось, все забылось. Скоро приехала Лика, я, истосковавшийся по любимой, побежал к ней. Мы снова были вместе и счастливы. Спустя неделю, мы поссорились. Я, злой на весь белый свет, прибежал домой и попытался успокоиться. Но ничего не получалось. Хотелось поговорить с кем-нибудь, рассказать, выпустить пар, так скажем. Я быстро оделся и выбежал из дома. И только уже стоя у ворот дома Люси, понял, что ее там нет. Я с тоской и горечью посмотрел на светлые окна ее дома. Какое-то чувство сжало все мое сердце, заставив меня болезненно застонать и уронить каплю слезинки, хотя я сопротивлялся этому изо всех сил. Я понял, что потерял дорогого незаменимого человека. Жить здесь, где любая мелочь напоминает об этой милой девчушке, было очень тяжело, поэтому через три месяца я уехал в город. Через год женился, довольно-таки спонтанно и скоро. Вот, два года назад проводил женушку на тот свет…. В городе еле устроился на работу, потом решили вернуться в мое родное село. Жена моя, Катюша, в годы войны переболела какой-то страшной болезнью, из-за чего не могла иметь детишек. Так и жили вдвоем. Через три года приехала Люська с парнем, скоро они поженились. Она как-то даже заглядывала ко мне. Интересовалась, как живу. Я хотел рассказать, как мне было тяжело, когда она уехала, но Люся, сославшись на занятость, скоро ушла. До меня дошло, что дружбы, которая была между нами, уже нет и не будет. Я потерял эту дружбу, как и Люсю. Через год они с мужем и маленьким сыном переехали в город насовсем. Больше я ее не видел. - Дед Семен посмотрел в окно, сжав кружку и не замечая, что чай давно остыл. - Я до сих пор гадаю, фотография ли она имела ввиду или что-то другое?- Что, например? - осторожно спросил я.- Мое сердце, - тихо ответил старик и опустил глаза.Утром, напоив меня вкусным горячим чаем, дед снарядил в путь-дорогу, как он говорил. Буря за ночь утихла, только вот дорогу все-таки замела, но, при желании, можно было двигаться. Я поблагодарил деда за гостеприимство, незаметно для него оставил на столе немного денег и поехал домой. По дороге я все думал о том рассказе с Люсей. Кто знает, может, девушка действительно имела ввиду его сердце? Или, наоборот, фотографию, а потом все так совпало? Да может быть, старик просто путает чувство вины и потери близкого друга с любовью? Что ж, и такое может быть….Автор: Ее_Величество_ДьЯвОлИzZz@666
интересно было читать до самого конца)спасибо автору за интересную историю
огромное спасибо понравилось очень-очень тронуло до глубины души..
все чувства в этой истории...очень красиво и интересно)
читала с интересом, что же она забрала,хотя уже поняла сразу)хорошая история))
Очень понравилось Читала неотрываясь Хороший слог и описание
а я вот не поняла сна4ало 4то она забрала))но потом все же дошло)))видать сердце)))
Сердце...она забрала его сердце...
Эх, может, я какая-то неправильная, но в этой истории больше всех мне собаку жалко...
да уж.. и деда тоже.. он ведь остался совсем один.. без лучшего друга..
круто )
трогательно...
Я рада, что вам понравилось. Спасибо за комментарии)
просто 6е3 слов...
Очень понравилосьСпасибо за интересный рассказ=)
Мне очень понравилось)
Содержательно, мило и читается на одном дыхании... Спасибо. Если вы видете что человек к вам не равнодушен и сами это чувствуете к нему - не скрывайте этого...

Также по теме: